Нация Русь. Ч. 7

2.4. Мировоззренческие основания русского социализма.
На мир можно смотреть с разных точек. Позиция наблюдателя так и называется – «точка зрения». И каждый раз картина будет разная в зависимости от того, с какой точки смотреть. Религиозная точка зрения демонстрирует деление человечества на четыре мировые религии (точнее, пять, если приплюсовать атеизм - веру в то, что Бога нет) и множество региональных. Социальная точка зрения показывает наличие классов и сословий. С либеральной точки зрения видна однородная человеческая масса, везде одинаковая, без пола-возраста-национальности, управляемая властью денег.

У всех у них есть нечто общее, а именно, антропогенная природа. И религия, и социальные отношения, и «общеочеловечивание» всего и вся - продукты человеческой деятельности, человеческой воли и человеческого воображения.
Но есть нечто, что человеку приписать никак невозможно. Это существование на Земле разных рас и народов. Напрасно интернационалисты всех мастей обвиняют националистов в том, что они «делят людей» по национальному признаку. Такое деление человеку не под силу, различные расы и народы на планете создали не люди-националисты, а кто-то другой. В религиозном мировоззрении это Бог, в атеистическом – Природа. Ответственность за биологическое деление человечества лежит на них, это они изначальные националисты, к ним и все претензии.
Точнее, не претензии, а благодарность. Потому что в единстве и борьбе противоположностей, коими являются разные народы, кроется источник развития человечества как биологического вида. Древние понимали это лучше нас, недаром в Библии конец света увязывается с приходом «одного царя». Если предположить невозможное – победу в мировом масштабе неолиберализма и «общеочеловечивания» и как ее неизбежное следствие исчезновение самобытных народов - то диалектика прогресса сойдет на нет, наступит застой и с ним разложение и смерть, небытие, неизбежно связанное с отсутствием движения, гибель человечества, Апокалипсис. (К счастью, это действительно невозможно, поскольку распространители вируса неолиберализма - политические нации европейского происхождения - сами от него вымирают быстрее, чем им удается заражать этой болезнью других.)
С национальной точки зрения мир видится состоящим из разных народов – таким, каким он был создан изначально и существует до сих пор. Не было на Земле ни мировых религий, ни классовой борьбы, ни «общечеловеческих ценностей», а народы уже были. Это объективная природная и историческая данность, от человеческой воли не зависящая, понимание которой отличает национализм от всех других идеологий, противоположных ему их интернационализмом – религиозным, социальным, либеральным и прочими.
Все перечисленные и многие другие точки зрения на устройство человечества правомерны. Действительность многообразна, и картина мира зависит от того, под каким углом на него смотреть. Смотреть одновременно с нескольких равнозначных точек зрения невозможно – глаза разбегаются и можно зрение повредить, потому что с каждой точки панорама видится особая, не совпадающая с остальными. Поэтому в сознании человека и общества образуется иерархия, в которой какая-то одна точка зрения на действительность преобладает над остальными. Доминирующая точка зрения и представляемая ею целостная картина мироустройства называются мировоззрением.
Религиозное мировоззрение структурирует человечество по вероисповеданиям, которые объединяют и, соответственно, разъединяют людей. Люди одного вероисповедания ближе друг другу, чем люди разной веры, безотносительно ко всем другим факторам. Православный эфиоп как «брат во Христе» ближе православному русскому, чем русский атеист или буддист. Если быть до конца последовательным, то православный эфиоп, которого православный русский и в глаза не видел, тем не менее, заведомо ближе ему, чем родной сын, если тот неправославный.
В классовом мировоззрении тот же эфиоп-трудящийся ближе русскому трудящемуся, чем свой, родной, но эксплуататорский элемент.
Самое страшное то, что это действительно так. Сколько сотен миллионов своих кровных родственников люди поубивали в религиозных войнах и социальных конфликтах!
Еще более смертоносно неолиберальное мировоззрение, как бульдозер сметающее с лица Земли самобытные народы, оставляя за собой раздавленную идеологическими гусеницами «общечеловеческую» помойку из физически нежизнеспособных моральных уродов. Даже у нерелигиозного человека невольно приходит на ум мысль о Сатане…
С точки зрения психиатрии интернационализм во всех его практических проявлениях больше всего напоминает коллективное братоубийственное умопомешательство. Симптоматично, что один из основоположников философии интернационализма швейцарец Жан-Жак Руссо, вошедший в историю как «великий гуманист», своих собственных детей отправил в сиротский приют, чтобы они не мешали ему равномерно любить все человечество, а это уже явный признак душевного расстройства.
Все моря крови и океаны слез из-за одного, из-за маниакального стремления перекроить род людской в соответствии с интернационалистскими идеалами – религиозными, социальными, гуманитарными и иными. Однако история показывает, что не дело человека в своей гордыне пытаться исправлять промысел Божий (или результат многотысячелетней эволюции, по Дарвину), переструктурируя человечество по любым основаниям, игнорирующим основания природные, в первую очередь национальные. Это неизбежно сопряжено с насилием, а природа не прощает, когда ее насилуют - отсюда и страдания огромных масс людей во имя, казалось бы, самых светлых и гуманных идей.
Но ведь продолжают насиловать, упорно и агрессивно, в идеалистическом фанатизме входя в противоречие со своими же собственными идеалами, проявляя фанатичную нетерпимость к малейшим нюансам своих же собственных мировоззрений! Трудно найти на Земле более непримиримых врагов, чем мусульмане-сунниты и мусульмане-шииты, чем христиане-католики и христиане-протестанты или чем коммунисты и буржуазные демократы. Не говоря уже о мизантропах-либералах, которые во всепоглащающей любви к придуманному ими «общечеловечеству» ненавидят род людской за его половое, возрастное и национальное неединообразие, во имя «общечеловеческих» ценностей бомбят мирное население независимых государств, а свои собственные народы превращают в отвратительную биомассу.
Национальное мировоззрение, в отличие от прочих, представляет человеческое сообщество в его естественном виде, состоящим из различных народов. Есть такая материальная субстанция – «народ». А таких материальных субстанций как «религия», или «классовая борьба», или «общечеловеческая ценность» нет. Все это суть идеальные, то есть человеческим сознанием произведенные надстройки над материальной субстанцией. У них нет самостоятельного бытия вне материального тела народа: не бывает религии без верующих, классовой борьбы без трудящихся и общечеловеческих ценностей без самих человеков. Народы же отличаются друг от друга биологически и духовно, следовательно, и идеальные «надстройки» над ними одинаковыми быть не могут в принципе.
Переделать разные народы «под одну идею» (к чему, собственно, и сводятся потуги практического воплощения всех интернационалистских теорий в жизнь) невозможно, поскольку народ есть многотысячелетняя природная данность, а идеи меняют друг друга с калейдоскопической в историческом масштабе быстротой. Физически уничтожить народ во имя идеи, целиком или частично, можно, примеров тому в истории достаточно, самый близкий нам – геноцид русского народа со стороны интернационалистов-большевиков и интернационалистов-либералов. А вот переделать никак нельзя, таких прецедентов в истории не было.
Националисты, в отличие от интернационалистов, это понимают. Они не пытаются разрушить изначальную биологическую структуру человечества и перекроить мир на какой-либо иной манер, по плану, пришедшему в человеческую голову в результате либо «божественного откровения», либо умствований кабинетных теоретиков. Национализм уважает право каждого народа жить на его земле по-своему, так, как ему удобнее по его национальному характеру и исторической традиции.
В этом заключается важнейшее отличие национального мировоззрения от всех без исключения вариаций интернационализма - национализм по самой своей природе неагрессивен и агрессивным быть не может. Действительно, каждый убежденный интернационалист пытается уподобить всех остальных людей самому себе: верующий старается обратить других в свою веру, коммунист норовит приобщить к классовой борьбе, а либерал мечтает всех «общеочеловечить». Когда не удается добиться этого силой убеждения, интернационалисты нередко действуют силой оружия: религиозные войны, социальные конфликты, массовое уничтожение людей во имя «свободы и демократии». Националисты так поступать просто не могут. Нельзя китайца, немца или чукчу переделать в русского, для этого пришлось бы «родить их заново». Нет такой физической возможности. А значит, нет и мотивов для агрессии и насилия.
Национализму претит сама интернационалистская готовность убивать людей ради идеи. Жизнь человека есть высшая ценность в той мере, в какой от нее и множества ей подобных зависит существование народа. Не станет людей, исчезнет и народ. Нет и быть не может никакой идеи, оправдывающей истребление народа. Своего народа в первую очередь, но и других народов тоже, поскольку каждый из них важен как элемент всего человечества – биологической и культурной среды обитания своего народа. Национализм – идеология жизни. Жизни на этническом уровне, жизни самобытных народов, в среде которых только и возможна полноценная жизнь человека. Противостоящий ему интернационализм в конечном итоге – идеология смерти, какие бы замечательные цели ни ставили перед человечеством интернационалистские теории.
В отличие от интернационализма, зацикленного на какой-либо одной идее, национализм максимально конструктивен, он никоим образом не отрицает правомерность существования иных мировоззрений, приемлет и интегрирует их в себя в той части, в которой они способствуют осуществлению национальной идеи.
В религии это прежде всего этические каноны, обобщающие исторический опыт человечества и представленные в форме божественных заповедей («не убий», «не укради» и т.д.). Более того, православная вера, которая являет собой интерпретацию византийского христианства на русской национальной почве, для русского национализма может быть органична почти целиком за исключением главным образом ее интернационализма в мирских делах.
Христианский постулат «ни иудея, ни эллина» не соответствует материальной действительности, на грешной земле живут и те, и другие, и много кто еще. В Царстве Божьем на небесах, может быть, все по-другому, но для практической земной политики имеют значение реальные «иудеи с эллинами» из плоти и крови. Дело приходится иметь с ними, а не с их бессмертными душами в загробном мире, где национальные различия, как утверждает религия, стираются и где перед Богом все одинаковы (хотя зачем-то Он все же пометил народы гаплогруппами в ДНК).
Нежелание христианства признавать отличие национальной земной реальности от безнациональной ситуации в «мире ином» губительно прежде всего для самой церкви. Ее религиозный интернационализм, противостоя природному национализму, только способствует распространению безбожного интернационализма либералов. Так, во Франции за последние десять лет закрылась половина католических храмов – не в последнюю очередь из-за беззубой интернационалистской позиции Святого престола. Паствы нет, все больше французов под воздействием неолиберального интернационализма вырождаются в «общечеловеков», вместе с национальным происхождением и половой ориентацией забывая и веру в Бога. В других европейских странах ситуация похожая, и католикам пора думать о переселении Ватикана в Африку или Латинскую Америку, туда неолиберализм пока не добрался. Но, не получая отпора, со временем доберется, как уже добирается в Россию.
Напрасно московская патриархия обольщается подъемом религиозности после крушения советской власти, это естественная реакция населения на отмену недавнего коммунистического запрета. Если все и дальше пойдет так, как оно идет сейчас во всей белой цивилизации, то православие в России в скором будущем постигнет плачевная судьба католицизма в Европе. Избежать ее можно, только следуя библейскому принципу «Богу богово, а Кесарю кесарево», то есть, параллельно интернационализму в делах небесных, поддержать с позиций церкви национализм на земле как единственное эффективное противоядие против «общеочеловечивающей» неолиберальной интоксикации.
Сама церковь неолиберальной вакханалии прямо противостоять не может, они локализованы в разных плоскостях общественного сознания – религиозно-духовной и идейно-политической соответственно. Оружие против идеологии «общеочеловечивания» только одно, это противоположная ей идеология национализма, которая, одержав в России политическую победу, избавит от смертельной неолиберальной угрозы нацию Русь со всеми ее традиционными институтами, в том числе религиозными.
Потенциал политического сближения русского национализма как идеологии и русского православия как вероисповедания заложен в самом названии отечественной православной церкви – «русская», что предполагает ее принадлежность русской нации, а не какой-либо другой и тем более не «общечеловечеству» без «иудеев и эллинов» из-за отсутствия такового в реальной земной действительности. Дело церкви либо этот потенциал актуализировать, встав на национальные позиции в светской своей деятельности, либо, оставив все как есть и продолжая упорствовать в религиозной концепции нации («русский значит православный»), тем самым косвенно помогать врагам русского народа интернационалистски переваривать его в «общечеловеческую» биомассу, в которой нет места ни русским, ни православным.
Классовое мировоззрение тоже может быть полезно нации как инструмент анализа и регулирования социальных отношений в обществе, социальная справедливость является важной для национальной идеи. А неолиберализм практически ценен как полная, диаметральная противоположность национализму. Это помогает ориентироваться в жизни – то, за что ратуют либералы, для нации всегда смертельно опасно. Очень удобно, думать не надо - выслушай либерала и сделай наоборот, не ошибешься.
Словом, в мире мировоззрений существует своя иерархия. И логично, когда такая иерархия строится с самого начала, идет «от печки», от материальной действительности, отраженной в национализме, а остальные мировоззрения надстраиваются на национальное идеологическое основание в той их части, которая способствует осуществлению национальной идеи. Религиозная этика, социальная гармония, гуманистическая терпимость к инакомыслию – все это идет на благо нации.
Националисты, как все люди на Земле, сами подпадают под национальное деление. Поэтому националисты пекутся именно о своем народе, имея в виду, что о других народах заботятся их собственные националисты. Русские националисты думают о русском народе, немецкие о немецком, чукотских волнует судьба чукчей. Каждый из них лучше знает, в чем благо его народа, и, в отличие от интернационалистов, не пытается навязать свое видение другим («что русскому хорошо, немцу смерть»). И это нормально, это правильно, ибо так устроено (и не нами) само человечество.
Националисты разных народов всегда поймут друг друга, потому что главная идея у них у всех одна – национальная идея, идея жизни народа. А коли так, коли мыслят они в одной плоскости, они всегда могут договориться между собой. Если, конечно, какой-либо народ не вознамерится уничтожить или поработить другой народ, но это уже не национализм как идеология, а политика государства.
Сам по себе национализм абсолютно позитивен. В нем нет никакого «анти», только «про». Это любовь к своему народу – столь же естественное чувство, как и любовь к своей семье, потому что народ и есть большая семья, произошедшая от одного предка и разросшаяся за тысячелетия своего национального бытия.
Немотивированная неприязнь к другим народам – это уже не национализм, а ксенофобия, совсем другое явление, негативное, построенное на «анти». В национализме «анти» появляется только как реакция на угрозу жизни народа и уходит вместе с исчезновением этой угрозы (лозунг Великой отечественной войны «Убей немца!» ушел одновременно с Победой). Национализм по своей сути есть мировоззрение гуманизма, мира и согласия.
Для националиста одинаково близки все люди его народа, независимо от религиозных и политических взглядов, социального положения и культурного уровня. Всякое деление людей по признакам, отличным от национального происхождения, национализму претит. Религиозное, социальное, политическое и любое иное противопоставление людей одного народа друг другу наносит этому народу ущерб, подрывает его внутреннее единство и тем самым ослабляет его как целое, ухудшает шансы на выживание в международной конкуренции. Идеал как в сотрудничестве, так и в борьбе с другими народами – национальный монолит, лишенный внутренних дефектов-противоречий.
Но идеал в природе недостижим, и оно, это самое деление внутри народа, реально существует. Оно порождено объективной логикой развития цивилизации и в свою очередь порождает противоречия, которые, диалектически взаимодействуя между собой, продвигают народ вперед по пути его исторического развития. Единство и борьба противоположностей, в первую очередь социально-экономических, внутри нации генерируют ту энергию, которая, подобно энергии ядерной, может быть неисчерпаемым источником прогресса, а может и вылиться в форму всесокрушающего взрыва, который нацию погубит. Поэтому речь должна идти не о монолитности, а о социальной гармонии на основе осознанного этнического единства.
В силу этой объективной реальности национальная идеология сама по себе, в чистом виде, как ни парадоксально это звучит, для практической реализации национальной идеи недостаточна. Сохраняя безусловный приоритет над всем остальным, поскольку нация первична, а все остальное вторично, национализм должен органически интегрировать в себя те идеи, которые самому ему изначально не свойственны, но которые реально влияют на возможность осуществления идеи национальной. В современных условиях это прежде всего социальная идея – идея социальной справедливости.
В ХХ столетии религиозный фактор в западной цивилизации под давлением материализма, логическим завершением которого является нынешний неолиберализм, утратил то определяющее значение, которое он имел несколько веков назад. Гораздо влиятельнее религии в современном белом мире социальный фактор. Именно он по мере развития производительных сил приобретает все больший политический потенциал и лежит в основе всех эволюционных изменений и всех революций в новой истории белой расы, как буржуазных, так и социалистических. И именно социальную энергию сейчас можно и нужно использовать во благо нации.
Биологическое деление людей, если представить его геометрически, как бы «по вертикали» образует разные народы. Социальное деление людей, деление «по горизонтали», накладываясь на национальное деление, образует в национальной вертикали различные социальные слои, взаимодействующие между собой исходя из разных, зачастую противоположных экономических интересов. Если социальное взаимодействие гармонично, не направляет общественную энергию на разрушение государства и общества, национальная вертикаль от горизонтальной социальной стратификации не страдает. Если же нет, если энергия взаимодействия различных классов и социальных групп не находит конструктивного выхода в поступательном развитии, ее антисоциальный выброс вредит единству нации. Поэтому для судьбы государства и народа является критически важной социальная гармония, которой можно достичь только через симбиоз идеи национальной с идеей социальной.
Сочетание идеи социальной справедливости с национальной идеей естественно и органично, поскольку гармония в социальной сфере способствует жизни нации, а дисгармония ей угрожает. Национально-социальное идейное единство несет в себе наибольший политический потенциал именно в России потому, что оно соответствует представлению русского народа о Правде и Справедливости и противополагается в его сознании нынешней национально-социальной неправде. Такое единство даст новое, более высокое качество исторического продвижения нации по пути прогресса, и именно на Руси с ее высокой импульсной энергетикой эффект национально-социального единения народа будет особенно сильным.
Идеология нашего времени в России – это идеология русского социализма, общества национальной и социальной справедливости, отражающего особенности характера нации Русь и учитывающего опыт пройденного ею и другими нациями исторического пути.
Распространяясь в сознании народа, идея русского социализма образует психологическую доминанту – тот общий настрой, который Гумилев называл пассионарным напряжением. Подобно звучанию камертона, эта идея задает эталонный диапазон колебаний умонастроениям в обществе.
Сейчас эти настроения в основной массе этой идее созвучны, но бесформенны и разбросаны по частоте, из-за чего резонанса индивидуальных вибраций на макроуровне нации пока нет, и преобладает энтропия – движения в социальной сфере производятся мелкие и хаотические, энергия людей рассеивается. Идея русского социализма в народе - это пока только мироощущение, то есть явление скорее подсознательное и эмоциональное, чем осмысленное, и поэтому фундаментальных социальных последствий не имеющее.
«Нация Русь» представляет собой попытку придать этой идее форму, изложив ее словами и обосновав с разных точек зрения. Оформленная таким образом идея из подсознания переходит в сознание народа, и тем самым мироощущение превращается в мировоззрение. Именно осознание идеи массами превращает ее в материальную силу, создавая психологическую точку соприкосновения между биологической и социальной формами жизнедеятельности нации и открывая природной энергии народа выход в общественно-политическую сферу. При этом возникает кумулятивный биосоциальный эффект, который, сокращая энтропию, концентрирует энергию на конкретном направлении и благодаря которому были совершены все великие дела в истории руси.
Мировоззрение в данном случае – это политическая идеология, конкретизация идеи, которая станет направлять ход событий, формировать то русло, в которое обрушится лавина социальной энергии нации.
Идеология в общественном сознании подобна органной трубе в воздушном вихре. Сама по себе труба издавать звук не может. И воздушные потоки сами по себе способны производить лишь слабый и невнятный шум. Но когда воздух попадает в трубу, она издает свойственный ей музыкальный тон.
При этом труба на производство звука не затрачивает какой-либо новой энергии, у самой у нее никакой энергии нет. Труба производит только отбор и сортировку хаотических движений частиц воздуха, выстраивая гармонический поток. Кинетическая энергия попавших в трубу частиц воздуха преобразуется в звуковую вибрацию сообразно конструкции трубы. Звучание трубы в свою очередь оказывает влияние на колебания частиц внешней среды, приводя их в гармонию с собой и упорядочивая хаос.
Таким же образом идеология собирает и упорядочивает рассеянную в обществе социальную энергию, ничего к ней не добавляя. Идеология - это только форма, в которую выливается энергия народа, в которой она концентрируется, определенным образом модулируется и преобразуется в систему осмысленных социальных действий. По принципу обратной связи идейно упорядоченная таким образом социальная энергия оказывает влияние на общественную среду, придавая ее хаотичным колебаниям заданную тональность. Если эта тональность близка к частоте энергии значительной части социума, возникает эффект резонанса, и идеология, подобно ускорителю элементарных частиц, лавинообразно наращивает за счет этого социальную энергию людей в задаваемом ею ключе.
Поскольку сама по себе идеология новой энергии не генерирует, такой эффект возможен только в том случае, когда она созвучна реальным настроениям в источнике энергии - народе. Нужно движение воздушной массы, то есть общественного мнения, чтобы органная труба идеологии зазвучала, упорядочивая и активизируя рассеянную и хаотичную энергию социума.
Зазвучит она только в том случае, если будет ориентирована по направлению преобладающего воздушного потока. Повернутая к нему боком, труба остается немой. Этим и объясняется бесплодность нынешних попыток власти навязать русскому народу чуждые ему идеологические парадигмы, как ни «дует» в этом направлении официальная пропаганда. Нация их не приемлет, они диссонируют с настроениями в обществе, поскольку идейные установки чужеродной «элиты» враждебны национальной идее и ведут русский народ к гибели. Пропагандистские усилия властей бесполезны, поскольку их энергия несопоставима с энергией противоположных умонастроений самого народа.
Эволюция российского общественного мнения в сторону идеи национальной и социальной справедливости идет по нарастающей, это очевидно. Национально-социальный поток умонастроений усиливается, набирает энергию. Очередь за идеологией, за той конструкцией органной трубы, от специфики которой будет зависеть ее звучание, идейно направляющее общественно-политическое развитие. И вот здесь, при общей национально-социальной направленности, возможны варианты.
Нам бы очень хотелось, чтобы грядущий русский социализм был позитивным и конструктивным. Примерно таким, как написано выше, для этого существуют все предпосылки. Но природа не терпит линейной предопределенности в эволюции, и объективный анализ ситуации показывает, что возможно и иное развитие событий.
Перефразируя основоположников марксизма, можно сказать, что призрак бродит по России - призрак национального социализма. Перед тем, как воплотиться в реальные общественно-политические преобразования, эта призрачная пока идея проходит стадию словесного оформления, формулирования идеологии. В начале, как всегда, бытует Слово. Только за ним, когда оно овладевает сознанием народных масс и становится доминирующей идеологией, следует дело – Слово материализуется за счет социальной энергии народа.
Слово, сказанное в данной работе, не единственное на этом векторе развития европейской цивилизации. Ранее, чуть менее ста лет назад, и не в России, было сказано другое слово, по форме созвучное, но по существу противоположное. И у него ничуть не меньше шансов реализоваться в нынешней российской действительности.